Владимир Маяковский - стихи
Верлен и Сезан
Я стукаюсь
о стол,
о шкафа острия -
четыре метра ежедневно мерь.
Мне тесно здесь
в отеле Istria -
на коротышке
rue Campagne
- Premiere.
Мне жмет.
Парижская жизнь не про нас -
в бульвары
тоску рассыпай.
Направо от нас -
Boulevard Montparnasse,
налево -
Boulevard Raspail.
Хожу и хожу,
не щадя каблука,-
хожу
и ночь и день я,-
хожу трафаретным поэтом, пока
в глазах
не встанут виденья.
Туман - парикмахер,
он делает гениев -
загримировал
одного
бородой -
Добрый вечер, m-r
Тургенев.
Добрый вечер, m-me Виардо.
Пошел:
"За что боролись?
А Рудин?..
А вы,
именье
возьми подпальни..."
Мне
их разговор эмигрантский
нуден,
и юркаю
в кафе от скульни.
Да.
Это он,
вот эта сова -
не тронул
великого
тлен.
Приподнял шляпу:
"Comment ca va,
cher camarade Verlaine?"
Откуда вас знаю?
Вас знают все.
И вот
довелось состукаться.
Лет сорок
вы тянете
свой абсент
из тысячи репродукций.
Я раньше
вас
почти не читал,
а нынче -
вышло из моды,-
и рад бы прочесть -
не поймешь ни черта:
по-русски дрянь,-
переводы.
Не злитесь,-
со мной,
должно быть, и вы
знакомы
лишь понаслышке.
Поговорим
о пустяках путевых,
о нашинском ремеслишке.
Теперь
плохие стихи -
труха.
Хороший -
себе дороже.
С хорошим
и я б
свои потроха
сложил
под забором
тоже.
Бумаги
гладь
облевывая
пером,
концом губы -
поэт,
как блядь рублевая,
живет
с словцом любым.
Я жизнь
отдать
за
сегодня
рад.
Какая это громада!
Вы чуете
слово -
пролетариат? -
ему
грандиозное надо.
Из кожи
надо
вылазить тут,
а нас -
к журнальчикам
премией.
Когда ж поймут,
что поэзия -
труд,
что место нужно
и время ей.
"Лицом к деревне"-
заданье дано,-
за гусли,
поэты-други!
Поймите ж -
лицо у меня
одно -
оно лицо,
а не флюгер.
А тут и ГУС
отверзает уста:
вопрос не решен.
"Который?
Поэт?
Так ведь это ж -
просто кустарь,
простой кустарь,
без мотора".
Перо
такому
в язык вонзи,
прибей
к векам кунсткамер.
Ты врешь.
Еще
не найден бензин,
что движет
сердец кусками.
Идею
нельзя
замешать на воде.
В воде
отсыреет идейка.
Поэт
никогда
и не жил без идей.
Что я -
попугай?
индейка?
К рабочему
надо
идти серьезней -
недооценили их мы.
Поэты,
покайтесь,
пока не поздно,
во всех
отглагольных рифмах.
У нас
поэт
событья берет -
спишет
вчерашний гул,
а надо
рваться
в
завтра,
вперед,
чтоб брюки
трещали
в шагу.
В садах коммуны
вспомнят о барде -
какие
птицы
зальются им?
Что
будет
с веток
товарищ Вардин
рассвистывать
свои
резолюции?!
За глотку возьмем.
"Теперь поори,
несбитая быта морда!"
И вижу,
зависть
зажглась и горит
в глазах
моего натюрморта.
И каплет
с Верлена
в стакан слеза.
Он весь -
как зуб на сверле.
Тут
к нам
подходит
Поль Сезан:
"Я
так
напишу вас, Верлен".
Он пишет.
Смотрю,
как краска свежа.
Monsieur,
простите вы меня,
у нас
старикам,
как под хвост вожжа,
бывало
от вашего имени.
Бывало -
сезон,
наш бог - Ван-Гог,
другой сезон -
Сезан.
Теперь
ушли от искусства
вбок -
не краску любят,
а сан.
Птенцы -
у них
молоко
на губах,-
а с детства
к смирению падки.
Большущее имя взяли
АХРР,
а чешут
ответственным
пятки.
Небось
не напишут
мой портрет,-
не трут
понапрасну
кисти.
Ведь то же
лицо как будто,-
ан нет,
рисуют
кто поцекистей.
Сезан
остановился на линии,
и весь
размерсился - тронутый.
Париж,
фиолетовый,
Париж в анилине,
вставал
за окном "Ротонды".
|
Владимир Маяковский: Верлен и Сезан.
"Стихи о любви и стихи про любовь" - Любовная лирика русских поэтов & Антология
русский поэзии. © Copyright Пётр Соловьёв