Пусть я и жил, не любя, 
Пусть я и клятвы нарушу,— 
Все ты волнуешь мне душу, 
Где бы ни встретил тебя!

О, эти дальние руки!
В тусклое это житье
Очарованье свое
Вносишь ты, даже в разлуке!

И в одиноком моем Доме,   
пустом  и  холодном В сне, 
никогда не свободном, 
Снится мне брошенный дом.

Старые снятся минуты, 
Старые снятся года... 
Видно, уж так навсегда 
Думы тобою замкнуты!

Кто бы ни звал — не хочу 
На суетливую нежность 
Я променять безнадежность — 
И, замыкаясь, молчу.